МОРАЛИТЕ

МОРАЛИТЕ (франц. moralité, от лат. moralis – нравственный), нравоучительное аллегорическое представление западно-европейского театра позднего Средневековья (15–16 вв.).

Источником художественно-изобразительных средств моралите послужил средневековый жанр религиозно-назидательной стихотворной драмы – миракль (франц. miracle, от лат. miraculum – чудо). Наибольшее развитие миракль получил в 14 в. Его сюжеты были основаны на чуде, совершаемым святым или Девой Марией. Пропагандируя христианство, его идеологию и мораль, миракль провозглашал торжество добродетели и наказание порока, наступавшее благодаря вмешательству высших сил.

Однако развитие и становление моралите произошло в рамках самого популярного в 14–15 вв. жанра мистерии. Поначалу аллегорические персонажи, изображающие различные пороки и добродетели, служили лишь вспомогательным средством в религиозных эпизодах мистерии, иллюстрацией, акцентирующей основную идею. Однако когда мистерии были запрещены из-за чрезмерно увеличившегося удельного веса балаганно-жанровых сцен, затмевающих значимость религиозного содержания, моралите выступило альтернативой мистерии на проведении народных праздников. В моралите нет сюжетов, инсценирующих религиозные сюжеты, однако в нем сохранен принцип религиозного поучения, проповеди. Персонажи моралите не индивидуализированы, диалоги не действенны, но повествовательны. Эта форма максимально удалена от жизнеподобия, а значит, защищена от проникновения любой языческой традиции, сохранившейся с давних времен. Эта стерильность схемы особенно привлекала клерикальные власти, стремящиеся к чистоте жанра, к безоговорочной и окончательной идеологической победе над язычеством.

Каждый из персонажей моралите был снабжен атрибутами, расшифровывающими его аллегорический смысл: Себялюбие выступало с зеркалом, Глупость была увенчана ослиными ушами, Скупость держала в руке мешок с монетами, опознавательным знаком Надежды был якорь, и т.п. Однако отсутствие живой идеи, отстраненный, холодный дидактический тон моралите делал его эмоциональное воздействие на зрителей чрезвычайно слабым. Церковь, пожертвовав мистерией в борьбе за идеологическую чистоту христианства, в моралите потеряла куда большее: горячий интерес массового зрителя. Тем более, что назидательная иллюстрация к догмату о борьбе добра и зла, духа и тела лишала моралите главного видового признака искусства театрализованный праздников: зритель оставался пассивным созерцателем, а не участником действа.

К концу 16 в. моралите практически полностью было вытеснено из живого контекста культурной жизни. Отдаленное влияние моралите в традициях массовых и коллективных праздников можно проследить в политических агитках, митингах и демонстрациях первых десятилетий советской власти, в изображениях буржуев, рабочих, кулаков, бедняков и т.д. Еще более слабые отголоски моралите обнаруживаются в шарадах, бывших в свое время весьма популярным развлечением на коллективных салонных праздниках: визуально раскрытая аллегория помогала зрителям отгадать задуманное слово.

Татьяна Шабалина